ПИНЕГА

О Пинежье, гористая страна,
Что встала над болотистой равниной,
Неколебимой каменной твердыней,
Низинный край собою заслоня.
Меж белых валунов журчанье вод.
И корневища исполинских елей
Опасно нависают над ущельем
И, кажется, обрушатся вот-вот.
Речной поток и жалкий ручеек
Зажаты прочно в каменных оковах.
На склонах гор - реликт доледниковый,
Изысканный венерин башмачок.
Как много в недрах карстовых лакун.
Подземный лабиринт причудлив, спутан.
Томилось тут под ледниковым спудом
Наследье пермских голубых лагун.
Тесал уступы будто бракодел,
Все в трещинах. Виной - вода и воздух.
Не оживет в пещерах биармозух,
Загадочный тритонокрокодил.
Здесь водопад шумит в известняках.
Он вырвется из каменного плена,
И обернется белоснежной пеной,
И устремится вновь в безвестный мрак.
В подземных коридорах - тьма и жуть
Материализованного бреда.
Мерещатся пещерный первопредок
И дикая подкаменная чудь.
Благословен же всякий, кто постиг
Нерукотворных тайны подземелий,
Кто глубь пещер обшарил и измерил,
Кто, не боясь, вступал в поморский Стикс.
Руины древнего монастыря.
Тут погуляли красные вандалы.
И, проклиная этих слуг Ваала,
В гробах ворочаются мастера,
Когда-то созидавшие собор
И фрески, что едва лишь различимы.
Куда ни глянь - свидетельства бесчинства:
Вверху - дыра, внизу - бурьян и сор.
Смешалось все на пятачке одном.
Тут раньше было капище чудское,
Потом - обитель. При советском строе -
Приют блаженных, попросту - дурдом.
Еще монахи разорили скит,
Изгнали прочь старух-старообрядок.
Но ветер возвращается обратно
И новым злом за прежнее отмстит.
Тайга, река да горная гряда.
И комариный звон, что не стихает.
Здесь царствуют четыре стихиали:
Валун и древо, ветер и вода.

       ***

Пинежские пейзажи…
Кажется, будто сосны
Взбираются вверх по скалам,    
Воздев многорукие кроны,
Корнями за камни цепляясь,
Карабкаются по склонам.
Одни на уступах каменных
Остановились передохнуть – 
И застыли как великаны.
Другим довелось
На вершину взойти,
Вздохнуть, наконец, полной грудью
И оглядеться – 
Какая вокруг красота!
Иным же не повезло:
Сорвавшись с кручи скалистой,
Соскользнувши с уступов узких,
Упали на дно лощины.
Смотрят живые сестры
На кладбище мертвых сосен,
Не догадываясь, что сами,
В одно роковое мгновенье,
Равновесия не удержат.
Земля зашуршит под корнями,
Рассыплются дробью камни,
И каменная могила
Примет тела деревьев…
Только живая вода
Из-под мертвых дерев струится
Быстрым ручьем журчащим.
Вечно мертвые камни,
Погибшие сосны –
И вечно живая вода.
Впрочем, камни-известняки
Тоже когда-то были
Частью живой природы.
В них – шум первобытного моря,
Ласковый шелест волн
Палеозойских лагун.
Древние организмы
Спрессовались в мертвые камни.
Отступало древнее море;
Песчаное дно лагуны
Сменяли пески пустыни;
Потом шумели леса:
Были папоротники и хвощи;
Были пальмы и кипарисы;
Тополя и дубы уступили
Место карликовым березкам.
А потом могучий ледник
Тяжким спудом давил на камни
Долгие тысячелетья;
Отступал и вновь наступал
Неприятельскою ордою,
Выворачивая каменья,
Разрушая былые ландшафты.
И уже потом были сосны…
А что станет после сосен?
Много раз меняла обличья
Природа Гипербореи.
Боязно заглядывать столь далеко.
Древние скалы -
Лица в морщинах
С бакенбардами сосняка. 
Пинежье. Край пещер,
Кладбища павших сосен,
Уголок для натурфилософа:
Сиди на берегу и раздумывай
О вечном царстве Природы,
Короткой жизни деревьев
И уж совсем мимолетной – людей.