ХОББИТ

Нет бы жить в своем уютном Шире,
В старой теплой хижине иль норке.
А в бескрайнем, беспокойном мире
Завывают волки, бродят орки.
Орки… Многотысячные орды
Словно лаву извергают горы.
Злоба перекашивает морды
Дьявольских прислужников Мордора.
Хмурый лес с душою первобытной
В предрассветной серой дымке тонет.
Пробирайся осторожно, скрытно:
Даже звери здесь - и те шпионят.
Вслушивайся в звонкий птичий гомон,
Поднимайся на крутые скалы.
Нить судьбы ведет в пещеры гномов,
На заснеженные перевалы.
Над седоголовым Карадрасом
Песню смерти пропоет метель вам.
Рок сплотил разрозненные расы.
Цель едина гномам, людям, эльфам.
Трудно угадать, что враг задумал,
Отыскать дорогу в царстве мрака,
Наблюдать на ка'мнях Казад-Дума
Смертный бой чудовища и мага.
В зарослях волшебных Лориена
Различаешь краски увяданья.
Рушится гармония Вселенной
Как термитом порченое зданье.
Из цветов и трав чудесных соткан,
Радужный ковер покрыл поляну.
Но и здесь глядит зловещим оком
Саурон, не к ночи будь помянут.
Сон тревожен. Оживают страхи:
Звон клинков, бушующее пламя.
Лучше уж неведомые страны,
Дальний Запад, море с кораблями.
Грозен меч в деснице Арагорна,
Стрелы эльфа и секира гнома.
Будоражат звуки рога ль, горна.
Час придет - и бой случится снова.
Разгорится схватка на равнине,
И, послушная веленью мага,
Устремится к вражеской твердыне
Быстроконных всадников ватага.
Эхо отзовется долгим гулом,
Если громкий клич исторгнешь горлом.
Где-то рыщут черные назгулы,
По пятам крадется мерзкий Горлум.
Вот кольцо, висящее на шее
Тяжким бременем, соблазном хитрым.
Ты из-за него бредешь в ущелье,
Спишь в каменьях и вступаешь в битвы.
И пещер чудовищные пасти,
Крепостей зазубренные стены…
Пламени предай Кольцо Всевластья,
Возроди гармонию Вселенной.

     СИНДИКА

Течет Гипанис, в горах исток.
Над степью горит  рассвет.
- Юноша, не ходи на восток –
Так пел афинский аэд.
…Сияет солнца желтый лимон,
Нещадно печет главу.
Евмен, Хрисобул и Пандемион
Эвксинским Понтом плывут.
Из-под гребенчатых шлемов пот
Бежит по мокрым вискам.
На трех триремах спешат через Понт
Эллинские войска.
Уж справили службу на кораблях:
- Наш флот, Посейдон, храни.
Играют блики на бронзе блях,
Удерживающих ремни.
- Я буду царь синдов, - изрек Евмен,
Склонясь над синей волной, -
Возьму я племя варваров в плен
И стану править страной.
 - Зачем мне власть? Там злата полно! 
Былая бедность – долой.
Я злато возьму, как Ясон руно
И с сокровищами домой, -
Сказал Хрисобул, присев на рундук,
И Евмен воссел как на трон.
Но этот спор воителей двух
Закончил Пандемион:
- Да будет страда копью и мечу,
Восславится труд меча!
Но синдов я переделать хочу
В эллинов – вот мечта.
В запале он вскочил со скамьи:
- Эллада синдам пример.
Пусть живут как мы, пусть крадут как мы
И лапают пьяных гетер.
Пускай забудут предков язык
И бредни своих волхвов, -
Голос стратега звучал как рык
Десятка азийских львов.
- Бросайте, синды, куртки из шкур,
Чтоб каждый носил хитон.
А если против, то с плеч башку! –
Смеется Пандемион.
Пусть девы ходят в нарядах харит –
Нет лучше афинских мод.
Пусть демократия там царит
Как апофеоз свобод.
А кто не приемлет афинских благ
(Ты это знаешь, собрат),
Того засудит ареопаг
Как был осужден Сократ.
Носы кораблей уткнулись в песок,
На берег спрыгнул гоплит.
Шумел лесок. Багровел восток,
Небесной кровью облит.
Предали греки нивы огню
И вскрыли чрева гробниц.
Но спину синд не желал согнуть,
Упасть перед греком ниц.
Бойцы прорубались сквозь тростники,
Запястья в кровь исколов.
Две сотни варваров посекли
Средь плавней, дюн и болот.
Но синдов больше. И стаи стрел
Летели из камышей.
Доспехи не защищают тел,
И каждый эллин – мишень.
Засада в заводи – не шевелись.
Сидят, тростинки во рту.
Но вдруг воспрянут – и слышен свист:
- Гони пришельцев! Ату!
Растаяло войско в четыре дня.
Галерам гнить на мели.
А трое синдов в шатер вождя
Трех эллинов привели.
Встал вождь, опершись, как на жезл, на меч,
И страшен был его взор.
Вождь синдов завел жестокую речь,
Звучавшую как приговор.
Сказал Евмену: - Ты править мечтал,
Так знай, что добыл престол.
В голосе синда звенел металл.
И грек водружен на кол.
- Ты злата хотел? – и блеснул кинжал. –
Вместилищем злата стань.
Кинжалом воин зубы разжал
И сыпал деньги в гортань.
- Боец, не жалей монет золотых,
Пускай насытится он.
Упал Хрисобул, отхрипел, затих.
И вздрогнул Пандемион.
- Ты нас переделать в греков желал? –
Вождь синдов его спросил,
И взгляд, горящий как огненный лал,
В пленника он вонзил.
- Что ж, станем греками для тебя.
Ты - варваром, нашим рабом.
Трудись весь век, побои терпя,
Каменья влачи горбом.
Запомни речи моей слова,
Пока стоишь без оков.
Язык у нас свой, и свобода своя,
И вера в своих богов.
И нашу волю на шум агор
Не променяем шутя, -
И это был последний аккорд
Певучей речи вождя.
Напялил синд элладский доспех,
Раздел врага догола.
Пандемион под ехидный смех
Предстал в чем мать родила.
Воин тунику его надел,
Сандальи его обул.
Взором мертвых очей глядел
На этот срам Хрисобул.
И, по спине пришельца огрев,
Под одобрительный гул
Рявкнул синд:- Вот теперь я грек!
Ты ж, варвар – пшел в эргастул!
Кровью истек на колу Евмен,
Умолкнул предсмертный стон.
В цепях сидит в земляной тюрьме
Невольник Пандемион.
Течет Гипанис, в горах исток.
Над степью горит рассвет.
- Юноша, не ходи на восток, -
Так пел афинский аэд.